Начало массовых репрессий в Боровском уезде положили события ноября 1918 года. Крестьяне, доведённые до отчаяния продразвёрсткой, насильственным объединением в коммуны, принудительной мобилизацией в армию и бесчинством комиссаров, подняли восстание против советской власти. При его подавлении взяты в заложники 92 жителя, 21 повстанец был расстрелян, на 70 наложены штрафы, соизмеримые со стоимостью крепкого дома, либо контрибуция натурой (отбирали скот).
Далее, - Гражданская война на внешних фронтах. За уклонение от участия в развязанной большевиками братоубийственной войне различным наказаниям (штафрота, принуд работы, лишение свободы, конфискация имущества в семьях) подверглись около 850 призывников уезда, при том, что всё население без исключения было поставлено в положение заложников: за укрывательство дезертиров и недонесение объявлялись кары вплоть до расстрела. Каралось и дезертирство с милитаризованных предприятий. До сих прокуратура под надуманными предлогами уклоняется от реабилитации дезертиров. Наше обоснование политического характера дезертирства приводится в обращении в Генеральную прокуратуру.
В гонениях на духовенство были репрессированы около 100 церковнослужителей, из них 12 приговорены к расстрелу, остальные заключены в лагеря, сосланы, лишены избирательных прав.
В 1922 году за противодействие изъятию церковных ценностей из Пафнутьев-Боровского монастыря 12 жителей примонастырских сёл Роща и Рябушки были приговорены к лишению свободы на сроки от 1 до 2-х лет, а архимандрит о. Сергий (Гришин) - на 4 года.
В период коллективизации на селе раскулачены с лишением свободы и ссылкой 248 зажиточных крестьян, около 75 семей депортированы на поселения в необжитые районы страны и ещё в 50-ти хозяйствах конфисковано имущество без высылки семей из района. На сегодня реабилитированы лишь те раскулаченные, о реабилитации которых ходатайствовали родственники, но это малая часть всех подвергшихся раскулачиванию.
Применялась и такая мера, как заключение под стражу (на срок до года) без предъявления обвинения с целью запугать морально – таких примерно 150 человек. А ещё непрерывная цепь открытых (народных) судов, где рассматривались дела «вредителей-хозяйственников» и других саботажников мероприятий партии и правительства – свыше 200 человек.
В годы Большого террора (1937 – 1938 гг.) репрессированы 190 жителей района, из них 110 расстреляны.
В 1941 – 1945 гг. в действующей армии арестованы и осуждены к лишению свободы «за разговоры» 77 военнослужащих, из них 8 приговорены к высшей мере наказания. Все они реабилитированы.
В период оккупации за пособничество врагу были осуждены 152 жителя района, из них 25 расстреляны. За принадлежность к семье изменника Родине 42 жительницы района с детьми сосланы в Красноярский край на 5 лет. Приводимые цифры относятся к реабилитированным. Вместе с тем, 114 человек, в основном это пособники фашистам, признаны не подлежащими реабилитации. Однако обращает на себя внимание то, что обвинения у не реабилитированных, как правило не отличаются от обвинений у лиц, признанных подлежащими реабилитации. В связи с этим мной направлено ходатайство в Прокуратуру Калужской области о повторном пересмотре дел на предмет реабилитации.
Самая большая по численности категория репрессированных, около 2500 человек, - лишённые избирательных прав (классово-чуждые). Их лишали гражданских прав: избирательных, трудоустройства, получения пособий и пенсий, обучения в высших учебных заведениях и др. К ним относились: торговцы, посредники, барышники, прасолы, мельники, подрядчики, имевшие наёмный труд, бывшие помещики, капиталисты, фабриканты, служители культа, бывшие стражники, полицейские и урядники и иждивенцы.
За отсутствием статистики, нет возможности назвать, сколько боровчан подверглось репрессиям в связи с конфискацией имущества в процессе муниципализации жилых зданий и национализации производств. Не можем назвать также всех тех, кто, не дожидаясь худшего, был вынужден добровольно направиться в эмиграцию.
По ссылке «в населённых пунктах» приводятся фамилии репрессированных по месту рождения (или проживания) в отдельных сёлах, деревнях и городе Боровске. По состоянию на 2013 год оставались не пересмотренными около 70% дел лиц, репрессированных по политическим мотивам - см. выкладку с данными по категориям.
Вместе с членами порушенных семей общее число репрессированных, если считать по юридическим меркам, составит ориентировочно 8000 человек (в довоенном Боровском районе проживало 40000 жителей).
Уголовные дела жителей Боровского района, газетные тех времён сообщения, воспоминания потомков свидетельствуют о том, что боровчане, а в массе своей это крестьяне, хоть и терпеливые, поднимались на защиту своего мнения, своих прав, выступали против того, чтобы им диктовали, как жить. Воспитанные ещё до времён диктатуры пролетариата, они помнили о правах, понятии справедливости, привыкли к относительно высокому уровню жизни и признавать свое бесправие окончательным не хотели.
На людей обрушивались обвинения, и следовала неминуемая расправа. Режим последовательно развивал способность к беспрекословному подчинению, растаптывал людей ни во что, заставляя лгать, предавать, завидовать, доносить и ненавидеть. Кому исковеркали судьбы? – понятно: прежде всего, тем, кто не вписывался в координаты тоталитарной системы, - у кого было собственное мнение, независимая позиция, кто понимал взаимосвязь между следствием и причинами, умел мыслить и делать выводы, мог нести ответственность за себя и имел чувство самоуважения. Власть безошибочно отбирала их, лишала жизни, свободы и имущества, назвала их врагами народа. Но именно такие - совесть нации, подлинные Ум, Честь и Совесть народа, элита общества.
Условия тюрьмы и ссылки предполагают ускоренный курс осознания заключёнными собственного нравственного выбора. На стадии следствия они могли сделать вид отказа от своих убеждений и покаяться. Вышли бы на свободу или получили срок вместо высшей меры. Но многие предпочли путь последовательности и честности. Однако, их не организованное противодействие было слабее коварной по своим приёмам отлаженной машины подавления. Сопротивлявшиеся режиму заложили моральное основание для будущего. О таких писал Некрасов Н.А.:
Природа-мать! Когда б таких людей
Ты иногда не посылала миру,
Заглохла б нива жизни...
Если кто-то пожелает поделиться информацией или задать мне вопрос, напишите по адресу: protva.ov@mail.ru