Сайт Владимира Овчинникова

Автобиография для детей
Дорогие ребята!
Выполняя Вашу просьбу - посылаю вам свою автобиографию.
Родился я 30 марта 1900 года в семье крестьянина деревни Ключи, Кировской области, с 1914 по 1918 г. учился в Симбирском землемерном училище. Получал при этом стипендию от межевого ведомства. Одновременно кое-где работал на самых различных работах. Плавал даже на плотах по рекам Вятке, Каме и Волге до Саратова и Царицына.
В 1918 г. стал членом КПСС. До вступления в партию состоял чле­ним союза социалистической молодежи, был зам.председателя союза уча­щихся коммунистов г. Симбирска, одним из организаторов комсомола в Симбирской области (губернии).
В апреле 1919 г. был в Москве на 1 Всероссийском Съезде учащихся коммунистов в качестве делегата от коммунистической молодежи Симбирской губернии. На этом съезде впервые увидел В.И. Ленина. Он выступал на нашем съезде с приветствием - краткой речью о задачах молодежи в строительстве рабоче-крестьянской школы. По примеру Вла­димира Ильича ряд других членов ЦК партии тоже были на нашем съезде, заходили даже в наше общежитие, запросто беседовали с нами.
После возвращения со съезда ушел добровольцем в Красную Армию. Пробыл на различных фронтах гражданской войны в Красной Армии около 3-х лет (до декабря 1921г.), сначала был красноармейцем политруком роты, затем комиссаром 68 кавалерийского полка, военным комиссаром ряда бригад, начальником политотдела дивизии и комиссаром дивизии.
Из армии был послан на учебу - с декабря 1921г. по июнь 1924 г. учился в Москве в Коммунистическом" университете имени Г.М. Свердлова на промышленно-экономическом отделении.
Одновременно с собственной учебой был в 1923-24 гг. руководи­телем семинаров (преподавателем) по экономической географии и экономической политике для студентов Коммунистического университета тру­дящихся Востока в Москве, а также руководителем семинаров на курсах секретарей уездных комитетов партии при ЦК КПСС.
В январе - мае 1924 г. по заданию ЦК партии под руковод­ством Е. Ярославского готовил материал и составлял (писал) "Учебник политграмоты для деревни" в 2-х книгах (издан в 1925 г).В том же 1924 г. слушал знаменитые лекции И.В. Сталина "Основы Ленинизма".
В общем период Свердловки был очень обильно до предела насыщен большими и огромными событиями, интереснейшими встречами, напряженной работой мысли, всякими спорами и раздумьями, в Свердловке тогда учились бывшие подпольщики (многие), большевики с 1914-1916 г. а в основном молодые коммунисты с 1917-1918 гг. Поэтому к нам в Свердловку часто приезжали и выступали с докладами, лекциями (а иногда просто для того, чтобы познакомиться с нами и со Свердловкой) многие виднейшие деятели нашей партии того периода - Зиновьев, Каменев, Бу­харин, Ярославский, Молотов, Луначарский, Калинин, Пятаков, Преображенский и другие; многие виднейшие деятели заграничных компартий; многие писатели и поэты – В. Маяковский, С. Есенин, А. Безыменский, М. Светлов и другие. Многие крупные артисты, художники, ученые, приезжали и выступали у нас с покаянными речами, даже бывшие эмигранты-семёновцы профессора Устрялов, Ключников и другие виднейшие представители буржуазной интеллигенции.
За время учебы в Свердловке мне пришлось быть и на квартирах многих видных деятелей, в 1922 г. несколько раз был на квартире А.И. Шляпникова (лидер рабочей оппозиции на !0-м съезде партии, член ЦК партии, председатель ЦК союза металлистов). Был несколько раз в 1922-2З гг. на квартире у Н.И. Бухарина (в то время член политбюро ЦК партии, главный редактор "Правды"). Много раз был на квартире у Е. Ярославского и его жены Кирса­новой (в период работы над "Учебником Политграмоты").
Между прочим, эти мои встречи с Шляпниковым и Бухариным в 1922-1923 гг. послужили в 1937-38 гг. поводом к обвинению меня в контр­революционной деятельности.
После окончания Свердловки с июня 1924 г. по 10/Ш-1930 г. около 14 лет работал в текстильной промышленности по специальности инженера - экономиста в качестве директора фабрик и управляющего ряда трестов (управляющим Калужским текстильным трестом 4 года и управляющим Западно-Сибирским Текстильным трестом 4 года). Одновременно был членом многих партийных комитетов, членом бюро ряда райкомов партии, членом горкома партии и т.д.
В период культа личности Сталина в ночь с 10 на 11 марта 1938 г. я был незаконно арестован в г. Серпухове по ложному провокационному обвинению в контрреволюционной деятельности и пробыл в различных тюрьмах и лагерях на Колыме и на Дальнем Востоке около 9 лет. В лагерях работал на самых различных работах: рабочим по добыче и промывке золота, земле­копом, грузчиком, лесорубом, плотником, пильщиком на пилораме, прицепщи­ком на тракторе, ассенизатором (вывозил из лагеря вручную на себе бачок с "золотом" из лагерных уборных). Был некоторое время даже мельником, конюхом; фельдшером. В общем, не сумел стать только дояркой и то лишь потому, что корова прогнала меня, подняла на рога, оказалась очень нетерпеливой, сварливой особой. Жизнь в лагерях была, конечно, не легкой: прихо­дилось работать на очень тяжёлых работах иногда по 16 - 18 часов в сутки при этом много и страшно голодать (не один день, а целые годы; частенько по настоящему и очень долго мерзнуть и замерзать, не имея возможности ни на минуту согреться хотя бы ночью в палатках (при 60 градусов мороза). Нередко приходилось мучиться без воды такой нетерпимой жаждой, какая хуже голода и холода, часто падать от непосильной тяжести (и не только физической); нередко видеть смерть лицом к лицу, глаза в глаза; немало помучиться от проклятых вшей, клопов, комаров, от цинги и много другого. Представьте себе, когда тучи комаров и мошек облепят тебя всего с головы до ног, когда мошка забьется тебе в нос, в рот, в глаза, в уши, повсюду в такой степени, что вздохнуть очень трудно и лицо очень скоро превращается в кровавую маску.
Очень многие не смогли физически выдержать всего этого - погибли. Должен сказать, что большинство старых коммунистов, с которыми я встре­чался в лагерях, сумели с честью, по-партийному, как и надлежит большевикам, встретить те тяжкие испытания, какие выпали на их долю, коммунисты в лагере не пали духом, не опустились, не потеряли веры в свою партию: они прек­расно понимали, знали, что культ личности не отменил и не мог отменить по произволу отдельных лиц ни одного из завоеваний Октября, что наша партия в массе своей по составу своих членов (как лучшая передовая часть нашего народа) и по основам своей идеологии, своего воспитания и своих традиций, во всех своих думах, мыслях и чувствах и целях продолжала оставаться настоящей ленинской партией и что такая партия обязательно разберётся во всех делах и обязательно и неизбежно исправит все допущенные ошибки.
В.И. Ленин научил нас видеть и расценивать события не только животом, не только через призму личной судьбы и личных несчастий, а с более широкой точки зрения, в исторической перспективе, в развитии, с учетом объективных закономерностей, опираясь на учение Марксизма-Ленинизма, на коллективный разум и опыт всей партии и народа. Одновременно он научил нас расценивать, как отдельных людей, так и целые партии в первую очередь не по их словам, а по основным решающим делам и фактам.
После освобождения из лагеря, я приехал на 101 километр в город Боровск, где к этому времени жила и работала на Боровской суконной фабри­ке моя жена. Её после моего ареста в 1938 году тоже выслали из Серпу­хова на 101 км. с двумя маленькими детьми, как жену якобы "врага народа» (одного из детей я уже не застал в живых). Еще в лагере я тяжело забо­лел и стал инвалидом. После приезда в Боровск свыше 5 лет (из них 3,5 года беспрерывно) пролежал в больнице совершенно без движения (раз в сутки меня переворачивали со спины на живот) в наклонном положении, на весу (для вытяжки позвоночника) привязанным к койке на деревянном щите или в гипсовом корсете. У меня был туберкулез костей позвоночника. Посте­пенно я вылечился, благодаря исключительным заботам и большому искусству со стороны главврача Ермолинской больницы коммунистки Климовой З.Л., которая лечила меня много лет.
Вставши с больничной койки, долго, очень долго учился сначала стоять на ногах, а потом ходить (первые дни по минутке в день, затем по две и т.д.) Сейчас чувствую себя сравнительно неплохо. Первый год я с большим трудом ходил на костылях в очень тяжелом гипсовом корсете вокруг всего тела, а затем в специальном кожаном корсете. А теперь довольно свободно хожу без костылей и без корсета (только с палочкой), даже в лес за грибами.
В начале 1956 г. я был полностью реабилитирован и восстановлен в партии без перерыва в партстаже с 1918 года. Одновременно Постановлением Совета Министров РСФСР мне была наз­начена персональная пенсия.
Последние 8 лет я веду самую разнообразную партийную общественную работу, уже б лет руковожу кружками и семинарами в сети комсомольского просвещения, вместе с тем, как лектор общества "Знание", ежемесячно читаю я - 4 лекции (главным образом для молодежи), одновременно около 4-х лет вплоть до сегодняшнего дня работаю председателем внештатной партийной комиссии по персональным делам и по приему в партию при Боровском Райкоме КПСС (это очень интересная работа). Перед этим несколько лет был пред­седателем Боровского совета пенсионеров и зам. начальника районного штаба добровольных народных дружин, участвую также в работе общественного со­вета при Боровской детской комнате милиции (тоже очень увлекательная и нужная работа), заведую общественной приемной при местной газете. Изредка кое-что пишу в различные газеты и куриалы (областные и централь­ные), готовлю к печати книгу своих воспоминаний, в виде очерков и расска­зов о гражданской войне на Дону, на Кубани, на Тереке, в Осетии и в Грузии от сочи до Батуми, о некоторых армейских встречах (с Дм. Фурмановым и другими), мечтаю написать (кроме книги воспоминаний о гражданской войне) еще повесть или роман, в котором нашли бы свое отражение события, люди их борьба, споры, раздумья, дела и дни за годы Свердловки, за годы вос­становления хозяйства и первых пятилеток (очень трудные и все-таки очень во многом радостные годы), а также за 15 лет тюрьмы, лагеря и больницы. Не только тюрьма, лагерь, но и больница - это очень своеобразный инте­ресный мир, где знают о людях, о жизни страшно много нового. Надо толь­ко уметь слышать и видеть не только умом, но и сердцем, надо уметь всю жизнь беспрерывно учиться не только из книг, газет и журналов, но и от жизни, от людей, из общения с людьми.
В больнице, например, я лежал 5. лет совершенно без движения, а между тем у меня такое впечатление, что я, лёжа в больнице объехал, весь советский Союз, побывал на многих фронтах Отечественной войны, во многих партизанских отрядах, в лагерях Бухенвальда, Майданека, Освенцима и во многих странах за рубежом.
Дело в том, что и в больнице около моей койки прошли за 5 лет со своими рассказами об увиденном, услышанном и пережитом, со своей очень интересной иди удивительной судьбой тысячи самых различных людей. Пожалуй, нигде, кроме армии, тюрьмы, лагеря и больницы, человек не общается особо тесно и близко с таким огромным количеством самых различных людей, здесь больше всего видишь людей "голенькими" в их натуральном виде. Здесь чаще всего имеешь возможность заглянуть как в подвалы чужой и собственной души, так видеть нередко и те вершины, на которые только и способен подняться человек.
В общем, - как в моей жизни, так и в жизни всего моего поколения было всего очень много, не было только скуки, и сейчас скучать некогда. Хожу по земле, дышу полной грудью, работаю на полную мощность, в меру всех своих сил, и радуюсь. Жизнь в работе и в борьбе, в беспрерывной учебе, в повседневном общении с людьми очень и очень хороша, радостна, полнокровна, когда, ты чувствуешь, видишь, что твоя жизнь в какой-то мере нужна, полезна и для других людей и что ты сам беспрерывно растешь беспрерывно поднимаешь свои мозги и сердце на какую-то новую и высшую ступеньку.
На днях одна "дура" (хотя и в штанах) в споре со мной, как раз на эту тему усомнилась "15 лет тюрьмы, лагеря и больницы. Потерянное здоровье. Инвалидность, старость. Чего тут хорошего, чему радоваться. И какой тебе толк в общественной бесплатной работе. Мне жаль эту дуру в штанах. Она не понимает, что лучше быть несчастным человеком, чем счастливой свиньей», которая получает у хорошего хозяина все материальные блага жизни по потребности - пьет, ест и спит вволю, но лишена челове­ческого создания - человеческих мозгов и сердца, лишена радости творческого труда, преобразующего весь мир и всего человека. Она не понимает, что даже самый несчастный человек, например солдат, честно потерявший в яростном бою с фашистами обе руки или обе ноги, все-таки счастливее всех тех, кто строит свое счастье на несчастии других, счастливее вора и предателя, всех тех, кто живет в кричащем разладе со своею совестью, кто знает только радости растительной ползучей жизни, те радости, которые доступны даже мошке, пляшущей в луче яркого солнца. Она не знает, что даже безмерно трудная жизнь может светиться при некоторых условиях яркими огоньками настоящей большой радости, счастья и что жизнь хороша, радостна не тогда, когда она просто сытая, спокойная, праздная, безмятежная и без­деятельная, а когда она до краев переполнена заботами, волнениями, тревогами, горестями и радостями, беспрерывным трудом и учебою, связанными с борьбой за большие цели своего века, своего времени.
Я помню, - многие из моих лагерных товарищей по несчастью даже в минуты самых тяжёлых испытаний гордились и радовались тому, что ничто не сломило их, что они смогли по человечески встретить то, что послала им жизнь на их долю, радовались тому, что их мозги и сердце в этих испытаниях и лишениях поднялись на какую-то новую высшую человеческую ступеньку. Радовались тому, что они смогли очень много поднять и понять, узнать много нового, в том числе, меру своих духовных и физических сил, что они увидели, почувствовали жизнь не только на переднем крае, но и на самом глубоком её дне.
Конечно, любой человек и стонет и кричит иногда, да и не может не кричать, когда ему слишком больно. Да, каждая новая ступенька в человеческом сознании и развитии, каждая новая истина в его мировоззрении, в мироощущении, в науке и в технике даются человеку сплошь и рядом лишь в тяжелом опыте и в борьбе, ценою лишь огромного труда, ценою иногда самой жизни.
Зато и бесконечно дорого человеку все-то, что он приобрел в напряженном труде и в борьбе, преодолевая особо большие трудности.
При этом человек многое испытавший, переживший и много прора­ботавший, в плюс ко всему прочему особо остро воспринимает, чувству­ет все действительные радости жизни - запах травы, красоту вешнего утра в лесу, красоту лугов, полей и рек своей родины, величие труда и борьбу своего народа, силу добра и красоты, подлинный вкус хлеба и воды горькое и сладкое, кислое и соленое, фальшь и правду, счастье настоящей любви к жизни, к людям и великое счастье яростной ненависти ко всему тому, что мешает людям по-челове­чески жить и работать.
Примечание составителя. Как можно видеть из автобиографии, Рупасов - из породы людей, неколебимо веривших в партию, в Ленина. Весь жизненный опыт, включая лагерь, увы, не помогли ему осознать порочность системы, которая и могла держаться лишь на насилии. Таких людей Солженицын назвал благонамеренными и посвятил этому типу несколько страниц в «Архипелаге ГУЛАГ».