«Наша семья родом из деревни Федотово. Вот мы на фото 1940 г.: отец Егор Михайлович Афиногенов, 1890 г.р., с Анатолием на руках; мама, Александра Ивановна, брат, Михаил, и я. Работали в колхозе. Война принесла горе: когда наши «катюши», стоявшие в деревне, дали залп по немцам, от пламени загорелись дома, и почти вся улица и наш дом сгорели. Нас поместили в сторожку при церкви, в ней мы и ютились, как нищие.
Летом 43-го на уборке урожая отец косил, я сгребала в валки. Командовала всеми подгоняла-уполномоченная, присланная из Москвы, указывала, где что делать. Отец ей сказал что-то, а она взяла и написала, что он в оккупацию был против советской власти и что-то делал для немцев.
Вечером пришёл милиционер и увёл отца, посадили его на 5 лет. В лагере под Рыбинском он вязал рыболовные сети. Отпустили его по амнистии через два или три года. Пришел еле живой, морили их голодом.
Обвинение сняли и реабилитировали за отсутствием преступления.
Жить было негде. Все от нас отвернулись. Мы просили ссуду на дом. Не давали. Чем, говорили, будете возвращать? Чем?- работой, разумеется. В конце концов, Калуга дала разрешение на 7 тысяч, купили старенький домик на улице Молокова, достраивали его, вернуть пришлось 8.
Отца и мамы уже давно нет, живу одна. Держу трёх козочек и трёх кошек. Для общения. Мясо и молоко своё, в магазине-то совсем не то. Кур держать нынче – себе в убыток, зерно очень дорого. Улицу нашу газифицировали, но у меня на подключение 50-ти тысяч, или даже больше, не было. Где мне их взять. Обогреваюсь дровами, 8 тысяч на зиму за дрова - вынь, да положь. Зимой живу внизу, верхний этаж не отапливаю. Только бы дожить до лета. Летом-то хорошо будет».