ПО КОМ ЗВОНЯТ БОРОВСКИЕ КОЛОКОЛА
ЖЕРТВЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ТЕРРОРА
НЕ СУЖДЕНО БЫЛО ВЕРНУТЬСЯ (С.Ф. СЕРКОВ)
Рассказывает Серкова (Горшкова) Раиса Фёдоровна, 1930 г.р., проживающая в Боровске:
«Наша семья Горшковых - отец, Фёдор Семёнович 1905 г. р., мама, Клавдия Григорьевна, брат Валентин 1927 г. р. и я - жили в г. Куровской Московской обл. Отец работал завхозом в совхозе Меланжевого комбината. В 1937 году к дому подъехали два милиционера и забрали отца. Он успел только сказать: «Я скоро приеду». Но этому не суждено было случиться. Почти сразу забрали и директора совхоза.
Мама каждый день ходила в милицию, пыталась хоть что-то узнать. Потом она вместе с женой директора поехали на приём к Калинину, взяв с собой характеристики на мужей, подписанные рабочими совхоза, в которых они заверяли, что отец и директор антисоветской пропагандой не занимались. Та характеристика на отца хранится у меня как память о нём.. Но ничего из того ходатайства не вышло. Маме сказали, что папе дали 8 лет за антисоветскую агитацию.
К нам подселили каких-то людей, которые относились к нам, как к врагам народа, крали у нас продукты и вещи. Пришлось маме собрать наши пожитки в узлы и с детьми уехать к деду, который жил в Боровске. Крышу над головой нашли у добрых людей в Комлеве. Мама устроилась работать в артель «Освобождённый труд», а позже – в земхоз. Дети стали ходить в школу. В 1942 году нам прислали свидетельство о смерти папы. В тот же год подорвался на мине брат Валентин. Ему было 15 лет.
«Наша семья Горшковых - отец, Фёдор Семёнович 1905 г. р., мама, Клавдия Григорьевна, брат Валентин 1927 г. р. и я - жили в г. Куровской Московской обл. Отец работал завхозом в совхозе Меланжевого комбината. В 1937 году к дому подъехали два милиционера и забрали отца. Он успел только сказать: «Я скоро приеду». Но этому не суждено было случиться. Почти сразу забрали и директора совхоза.Мама каждый день ходила в милицию, пыталась хоть что-то узнать. Потом она вместе с женой директора поехали на приём к Калинину, взяв с собой характеристики на мужей, подписанные рабочими совхоза, в которых они заверяли, что отец и директор антисоветской пропагандой не занимались. Та характеристика на отца хранится у меня как память о нём.. Но ничего из того ходатайства не вышло. Маме сказали, что папе дали 8 лет за антисоветскую агитацию.
К нам подселили каких-то людей, которые относились к нам, как к врагам народа, крали у нас продукты и вещи. Пришлось маме собрать наши пожитки в узлы и с детьми уехать к деду, который жил в Боровске. Крышу над головой нашли у добрых людей в Комлеве. Мама устроилась работать в артель «Освобождённый труд», а позже – в земхоз. Дети стали ходить в школу. В 1942 году нам прислали свидетельство о смерти папы. В тот же год подорвался на мине брат Валентин. Ему было 15 лет.
Надо сказать, что общее горе свело двух женщин – мою маму и Полину Николаевну Рупасову. У обоих мужья были осуждены в 1937 году. Рупасов Николай был директором фабрики «Красный Октябрь». Семья их жила на Московской улице. Двое детей у них болели, кормить было нечем. Моя мама работала в совхозе и помогала Полине Николаевне, чем могла. Рупасова Николая осудили на 10 лет, сколько он просидел, не знаю, пришёл больным и лежал в Ермолинской больнице с позвоночником. Потом его приняли в члены КПСС, он очень нам с мамой помог в поисках папы. Мы ему очень благодарны за поддержку. 27 октября 1994 г. нам прислали справку из прокуратуры г. Москвы о признании пострадавшими от политических репрессий. Наконец было снято с нас это клеймо «врагов народа»».