Сайт Владимира Овчинникова

Сергей Александрович Голофтеев (1928 г.р.) - младший сын Александра Павловича и Клавдии Леонтьевны (урожд. Проваторовой) Голофтеевых, внук Павла Дементеевича Голофтеева. Проживает в г. Калуге. Работал начальником цеха на заводе "Трансмаш" до 1964г. Потом в течение 25 лет (до 1989г) преподавал в калужском Машиностроительном техникуме по специальности "металлорежущие станки". В настоящее время - пенсионер.

До 1917г. в Боровске помимо 2 полотняных фабрик было 5 кожевенных и 6 кирпичных заводов (Поварнин Г. Очерки мелкого кожевенного производства в России. -СПб., 1912). Кожевенным делом занимались две старинные породнившиеся между собой боровские семьи: Проваторовы и Голофтеевы.
Октябрь 1917 года всё поставил «вверх дном». Были национализированы все фабрики и заводы. Это коснулось и кожевенных заводов Голофтеева Павла Дементеевича (Дементьевича) и Проваторова Герасима Агафоновича. Семья Г.А. Проваторова эмигрировала в 1924г. из СССР в Великобританию. ( Его сын Виктор Герасимович Проваторов всегда чувствовал духовную связь с Россией. В 1997г, незадолго до смерти, завещал одну из картин своей коллекции - шедевр Алексея Венецианова "Сенокос" - Третьяковской галерее, куда она и была перевезена после весьма сложных переговоров с Великобританией).
В 1921г. начала действовать новая экономическая политика (НЭП). Завод П.Д. Голофтеева вновь заработал и начал выделывать кожи из шкур крупного рогатого скота. Цех находился в деревянном доме на берегу р. Текижи. Выделанную кожу вывозили на продажу в разные местности и, в частности, на ярмарку в Верею. Финансовое положение стало улучшаться, а семья увеличиваться.
Летом 1924 года умер глава семейства Голофтеев Павел Дементьевич. Он был известным и уважаемым человеком в г. Боровске: был гласным в городской думе, членом городской управы, членом коллегии присяжных заседателей, членом уездного присутствия по квартирному налогу.
После смерти отца все дела и заботы по кожевенному заводу перешли к старшему сыну Голофтееву Александру Павловичу. Определенную помощь ему оказывали единокровные братья Константин и Василий и сводные—Николай, Леонтий и Михаил.
В 1929 или 1930 году родителей «раскулачили», отца, Александра Павловича, посадили в тюрьму. Мать рассказывала, что тюрьма находилась недалеко от дома, она слышала выстрелы и каждый раз думала, что её мужа расстреляли. Через три месяца после ареста мужа она пошла к следователю и очень настойчиво и решительно заявила ему, что у них никаких драгоценностей нет, что семья большая и потребовала отпустить мужа к детям. Старшей Кате в то время было 11 лет, а мне, младшему—1,5 года. Всего нас было пятеро детей.
Отца выпустили из тюрьмы, из дома выселили, отобрали личное имущество вплоть до постельного белья, лишили избирательных прав.
Интересно бы увидеть и поговорить сейчас с этими людьми, если они были бы живы, как могли они выгнать родителей из родового дома с детьми мал-мала без предоставления какого-нибудь жилья.
Семья переехала на частную квартиру на окраине города Боровска. Это место называлось тогда Бардаково. Дом (комната) плохо отапливалась, стены холодные, промерзали зимой. Как мы, дети, выжили? Прожили мы там около 2 лет. В 1932 году переехали на Калужскую улицу к попу Василию. У попа вначале семья жила в хорошей светлой комнате. Вскоре попадья сказала, что к ней приезжает сестра и комнату предложила освободить.
В начале тридцатых годов двадцатого века в Боровске было сложно найти работу и поэтому мой отец поехал на заработки в Москву.
Устроился на кожевенный завод в Кунцеве, работал по своей специальности—кожевником. Администрация была довольна его работой, поселила в общежитии и через определённое время обещала выделить комнату или квартиру на всю семью. Отец почему-то этого определённого времени не дождался и вернулся к семье. Позже он уехал на заработки в Калугу. Туда к нему переехала и вся наша семья. Нас приютили бывшие боровчане Щербаковы в своем небольшом доме.
В 1938 году старшая из детей Катя поступила в Московский институт им. Плеханова на бесплатное обучение, а потом ввели плату в размере 400 руб. в год, что для семьи тяжело отразилось на бюджете.
В 1939 году старший брат Пафнутий поступил в МИИТ—Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, а через два месяца его призвали на действительную военную службу.
В 1940 году средний брат Василий поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище.
А через год началась Великая Отечественная война, которая принесла всем людям страны бедствия, страдания, голод, гибель. Александр Павлович Голофтеев погиб от фашистской пули в последние дни оккупации Калуги.
Старший брат Пафнутий был участником войны с Финляндией, получил медаль «За отвагу», а затем освобождал Западную Белоруссию, Западную Украину, Молдавию, остановились в Новороссийске, где его и застала война. В 1942 году где-то в районе Новороссийск-Керчь погиб, а точнее пропал без вести. Различные запросы в Министерство обороны не дали положительных результатов.
Средний брат Василий в начале войны, получив звание лейтенанта, направлен был вместе с курсантами училища через всю страну во Владивосток, где служил в войсках береговой ПВО. Не раз просился на Западный фронт, но всегда отказывали, так как знали, что японская Квантунская армия может в любой момент напасть на наш Дальний Восток.
Ещё один мой брат Алексей был призван в армию, в «учебку» в конце 1942 года, когда ему не было ещё 18-ти лет и через полгода, летом 1943 года умер в Кулебяках от постоянного недоедания, что вызвало серьёзную болезнь и смерть.
Несмотря на несправедливость, которую испытал в своей жизни Голофтеев Александр Павлович, его сыновья были патриотами своей Родины. Двое погибли в войну, а Василий стал инвалидом Великой Отечественной войны.