Сайт Владимира Овчинникова

С приходом к власти большевики вели борьбу с крестьянскими мятежами, с армиями «белых», нацеливались на мировую революцию, чтоб «землю крестьянам в Гренаде отдать». Для этого нужны были вооружённые силы. В январе 1918 г. Совнарком РСФСР принял декрет «Об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА)».
КТО ЗАПИСАЛСЯ? Картину мобилизации в армию рисует такой документ: «Протокол Собрания Спасопрогнаньского Волисполкома с участием уездных представителей товарищей Матвеичева и Шмелёва и явившихся на собрание лиц от 18 до 35 лет. 1 июня 1919 г». Слово председателю Боровского Уездисполкома Шмелёву, который «сделал доклад о текущем моменте и разъяснил порядок призыва и в случае, если не будет добровольцев. После сего явившимся предложено было записаться добровольцами, которых не оказалось из присутствующих, а потому постановление: призвать двадцать человек путём жеребьёвки из числа всех включённых в списки к жеребьёвке, записано было 42 человека, из которых двадцать человек призваны». (Примечание: здесь и далее цитирование с сохранением орфографии оригинала – В.О.). Как видим, от добровольной службы в Красной Армии уклонились все явившиеся на собрание. Но это частный случай. Что было в масштабе губернии, увидим ниже.
Поскольку плакатный призыв повсеместно оставался безответным, уже в июне 1918 года выходит постановление Совнаркома о принудительном наборе. В сводке ВЧК по Калужской губернии приводилась статистика: на март 1919 г. из 7500 призывников не явились по повестке 6400 человек. Принимаются меры по отлову уклонистов. За пять дней того же года, с 22 по 27 августа, отловлен 5171 дезертир, с 15 по 30 ноября - 1121, с 1 по 15 октября - 4584. (сборник документов "Советская деревня глазами ВЧК- ОГПУ - НКВД. 1918 – 1939"). Как видим, фактически игнорируется и принудительный набор.
АРМИЯ ДЕЗЕРТИРОВ. В Боровском уезде мобилизацию обеспечивали уездные и волостные военные комиссариаты. Уездный имел команду в 30 – 35 человек, караульную роту – 78 человек и роту 28-го полка – 100 человек. В июле 1919 г в военкоматах учреждаются комиссии по борьбе с дезертирством. Председателем Боровской назначен Лучкин.
Для обмена опытом борьбы с дезертирством в октябре 1919 года в Калуге созывается 1-ый Съезд председателей уездных комиссий по борьбе с дезертирством, который констатировал: «Политического воспитания среди красноармейцев абсолютно нет, ибо красноармейцы бегут из частей по 600-700 человек в сутки, политические работники не на своей высоте, и может получиться, что после речей этих ораторов солдаты с оружием в руках пойдут против советской власти…».
Отловленные дезертиры отправлялись в распоряжение различных комендатур, сборных частей изоляторов, в отделы труда Калуги, Боровска, Москвы и других городов. Отделы труда … это означало перевод злостных дезертиров (им нельзя доверить оружие) на трудовую повинность. Отправляли группами и по одному, под конвоем. Тем не менее, в 1921 г. 35 боровчан из 208 в дороге совершили побег. Без конвоя совершить побег было проще: «В Калужскую губернскую милицию. Препровождается при сём список красноармейцев вверенной мне батареи самовольно отлучившихся из батареи перед отъездом из города Калуги и во время пути в город Самару (беглецов по списку 67 – В.О.). Прошу принять меры к розыску таковых согласно инструкции о дезертирах. Командир противосамолётной батареи (подпись) 2 мая 1919 г.». Бежать трудно, да и опасно, так как далее неминуема «охота на волка», найдут, идентифицируют – расстреляют.
Столкнулись с проблемой дезертирства, власть вынуждена была использовать разнообразные методы - от пропаганды и агитации, разоблачений «предателей революции» до запугивания населения, укрывающего дезертиров, вплоть до высшей меры наказания.
Для отлова уклонистов создаются карательные отряды: «УДОСТОВЕРЕНИЕ № 721. Дано сие от Боровской уездкомдезертир Начальнику отряда комиссии по борьбе с дезертирством тов. Ферапонтову Николаю в том, что действительно он командирован с красноармейцами в числе 25 человек в Боровский уезд для поимки дезертиров, коему все должностные лица должны оказывать всякое содействие в поимке дезертиров, а также в приобретении продуктов и в передвижении, что подписями и приложением печати удостоверяется. Предкомдезертир Лучкин». Такие же удостоверения в период августа-сентября выданы ещё трем разъездным карательным отрядам во главе с комиссарами Ивановым, Абрамовым и Леуто.
Когда вооруженные отряды со своей задачей не справлялись, привлекали всех, кто мог исполнять приказы. Циркуляр из Москвы в Калугу: «Предписываю воспользование работой продотрядов для ловли дезертиров и уклонившихся… Должны оцепить волости, села, деревни, где работает продотряд». Телеграмма из Калуги в Боровск: «Предписываю скорейшей ликвидации дезертирства использовать наряды ВОХР, работающие в уездах по выкачке хлеба». Так возник особый фронт РККА – фронт войны с дезертирами
РЕПРЕССИИ СЕМЕЙ ДЕЗЕРТИРОВ. Чтобы принудить дезертиров к «добровольной» явке, их семьям прекращалось пособие и все виды помощи. И не только. Применялась конфискация имущества. На заседании Горисполкома 5 сентября 1919 г. Лучкин отчитывался: «В течение недели явились добровольно 55 чел., задержано 19, работа проходит пока в двух волостях, Ильинской и Серединской, в последней дезертиры продолжают скрываться, что и заставило произвести конфискацию части имущества дезертиров. Конфисковано 6 лошадей с повозками, 6 пуд. 9 ф. ржи и 4 пуд. 11 ф. муки и 1 швейная машина… За 2,5 месяца функционирования уездной комиссии добровольно явилось 264, задержано 589, из них злостных 299 и слабовольных 554 (здесь сумма 853 не совпадает у Лучкина с названной 589 - В.О.) Злостные отправляются в Калугу, а слабовольные в Тверь. Имеется не пойманных дезертиров в данное время 150 человек».
В семьях изымались швейные машины, бороны, плуги, сохи, предметы одежды, обувь, самовары, зеркала, часы, подушки, стулья, сырцовые кожи, хомуты, пилы, сено, овёс, домашний скот. В семье Сарафанова Александра из деревни Ищеино конфисковали овцу и пуд сена; в семье Фёдора Сироткина из села Отяково - будильник и пуд овса; в семье Сергея Смирнова из деревни Курчино – пиджак поношенный женский. В трех семьях – Кудряшова Павла (Борисково), Ширяева Ивана (Козельское) и Нефёдова Степана (Константиново) конфисковали по одной курице; у Шапкина из села Комлево - венскую гармонь и т. д. В 1921-м году конфискации произведены в 82 семьях, а в 18 случаях не нашлось чего взять, и дело передали в суд.
Как проходили операции по отлову дезертиров с применением метода конфискации, увидим из следующего документа: «В 9 часов вечера с 20-го на 21-е сего сентября, - пишет отец призывника, - ко мне на хутор прибыл отряд по борьбе с дезертирством в числе 5 человек и стал требовать сына моего Герасима как подлежащего призыву в ряды Красной Армии. Когда я объяснил, что сына дома нет, и он ушёл к родным за 4 версты в хутор Сокольники и что к утру он обязательно будет, начальник отряда, не доверяясь моим объяснениям, распорядился произвести обыск в доме и других постройках хутора. При обыске сына не оказалось, и при окончании обыска начальник отряда распорядился конфисковать у меня принадлежащее мне имущество, заключающееся в следующем: ватные тёплые брюки защитного цвета, белая вязаная рубашка, один кусок белой материи для рубашек, две пары кальсон, гимнастёрка суконная (в кармане был кошелёк с деньгами в сумме 200 рублей), ещё гимнастёрка, 3 аршина материи для юбки с шёлковой вышивкой, материал защитного цвета в четырёх кусках, простыня, 4 наволочки, 4 шапки, 3 фунта рубленого под дробь свинца, полфунта пороха, около 15 фунтов мяса в 6 кусках, 2 коврижки хлеба фунтов 15. Когда это было конфисковано и собрано перечисленное имущество, начальник отряда потребовал, чтобы я напоил их чаем и накормил его и др. красноармейцев и дал овса их трём лошадям, что и было мною выполнено. После окончания чаепития и закуски начальник отряда потребовал, чтобы я запряг свою лошадь в телегу и таковую они возьмут с собой в дер. Шемякино, причем разъяснил, что если мой сын явится на другой день, то лошадь с телегой будут возвращены, а конфискованное имущество возврату не подлежит. Лишь только сын мой утром возвратился домой, то я тот час же отправился с ним в д. Шемякино и сдал его Начальнику Отряда. Лошадь с телегой действительно были мне возвращены, а конфискованное имущество, несмотря на мои просьбы и материальное бедственное положение, мне возвращено не было. Объяснив выше изложенное, имею честь просить не отказать в зависящем распоряжении о возврате мне неправильно отобранного имущества…. Михаил Алексеев Голяшев, а за неграмотностью расписался родной сын». Заявление адресовано в Уездкомдезертир, а автор его - крестьянин хутора при деревне Замыцкой Ильинской волости.
Для предупреждения побегов ввели такую меру, как упреждающая подписка. «Я, нижеподписавшаяся гражданка города Боровска Анисья Ивановна Капырина, даю подписку, что муж мой Алексей Капырин в настоящее время служит в городе Калуге в отдельном рабочем батальоне, а если окажется действительно, что муж мой дезертир, я решаюся имущества, принадлежащего мне. Гражданка гор. Боровска Анисья Капырина. 1919 год 31 августа».
ДЕЗЕРТИРСТВО И НАСЕЛЕНИЕ. По преданиям, население помогало в борьбе с дезертирством. Эта помощь наверняка сыграла решающую роль, так как летучие отряды карателей не могли справиться по определению. Об этой помощи не пишут воспоминаний, рассказов и повестей, не сняты сериалы. Почему? - неясно лишь адептам советских учебников истории. Но сохранились документы, они всё расставляют на свои места. Вот один из них: «Был пущен в ход отряд, прибывший из Калуги для ловли дезертиров. Во время ловли, где население сопротивлялось в выдаче дезертиров, было приступлено к конфискации имущества, после чего дезертиры явились сами добровольно. Население к дезертирам относилось очень сочувственно, но когда стали проводиться в жизнь пп. 4 и 5, то направление к ним резко изменилось» (цитата из доклада Лучкина на Съезде). Пункты 4 и 5 - это пункты приказа о суровых карах: «укрывающие дезертиров граждане являются преступниками и преследуются законами, подвергаясь высшей мере наказания. Укрывающие дезертиров лишаются земельных наделов, лишаются своего имущества и предаются суду. Злостные лица, начиная с сельского председателя, не принявшие надлежащих мер к борьбе с тяжким преступлением перед Революцией, предаются суду и понесут тяжкие наказания наравне с дезертирами, предавшими великое дело строительства новой свободной жизни». Рука тверда, а дух беспощаден!
Из опасений наказания, а то и добровольно, граждане доносили (стучали):
«Товарищи (заявление в военкомат – В.О.): Я красноармеец Калуж. губ. Боровского уезд. Красносельской волос. Дер. Дедюевки И. Маслов. Довожу до вашего сведения, что у нас при уезде происходить массовое дизиртирство и ведут широкую пропаганду. В особенности прошу принять срочные меры в дер. Дедюевки дезертиры ниже следующие: 1) Сергей Лексеев Куров он же Маслов, 2) Николай Павлов Макаров, 3) Фёдор Пав. Макаров, 4) Пётр Иван Легков, 5) Максим Кузм. Легков, 6) Михаил Кузм. Легков, 7) Владим Иван. Набатов, 8) Василий Сергеев Куров, 8) Егор, зять хромого сапожника».
Далее автор перечисляет 16 ближайших деревень и сёл и пишет, что в них «масса дезертиров и все они ведуть широкую пропаганду наносять угрозы тем красноармейцам, которые на службе выполняють честно и добросовестно долг службы, семьям они наносять угрозы, прошу ещё раз принять меры очистить деревня и селы от дезертирства. Расписался Сочувствующий Партии Каммунистов И. Маслов, июля 22 ч. с. г.».
Ещё один донос: «Товарищ Константинов (военком уезда – В.О) примите меры за дезертирами. Это будит в Кривской волости. В деревни Тимашова 7 человек. В деревни Сороковети 6 человек. Ночю находются в лесу, а днём они навсегда косють на лугу. Их можно навсегда поймать утром напокоси. Мы говорили Вашим членам по дезертирству, но они почему такое не принимают меры. Или некогда, а можибыть красноармейцев нету лишних. Сообчайт Крючков. Делов очин много. Всего 13 человек».
«В военный комиссариат. Сообщаю вам, что по частным слухам находится дезертир на Медынской ул. в доме Шевкова он же и занимается спекуляцией 29 июня он приехал из Москвы а 30 собирается за хлебом по подложным документам имя его Дмитрий 29 июня 1919 г. ПРОШУ сейчас проверить пока не уехал». Без подписи.
«Доношу в город Боровск военному Камисару Канстантинову, атом, что Добринской волости, деревня Кисилёва есть красноармеец Иван Трофимов Мусланов он действительно дезертир пользуется поддельными документами всё время ездит спекулянничать атом обесняю таваричу Канстантинову принять книму меры он нимного побыл в городе Калуги служил в шистой или в пятой лёгкой батареи противосамолётной. Командир ихний батареи ничего низнает, что он диствительно ездит спекулянничать дизиртир Мусланов он надиляется другими документами заето книмуприменить все меры». Без подписи.
«В Боровский Уездный Комитет Р.К.П.(больш) ЗАЯВЛЕНИЕ члена партии Владимира Щенникова. Мною замечено злостное явление. Коммунист Срединской организации Егор Огнев скрывает дезертира сына. Я с своей стороны предлагаю Уездкому принять суровые меры против таких негодяев, прикрывающихся святым знаменем Революции. Примите меры к поимке этих негодяев, которые свободно разгуливают у себя дома. Предайте суду таких коммунистов подобных т. Огневу. Присылайте отряды для поимки в районе Никольской и Серединской волостей. 23 июня. Член Р.К.П. В. Щенников».
Подобные сообщения немедленно трансформировались в распоряжения: «Н-ку Городской Милиции. Прошу срочно арестовать проживающих в гор. Боровске следующих лиц. Орлова Григория, Троицкая ул. против Собора, Клыкова Михаила, рядом с мастерской Манегина на Троицкой ул. и Тихонова Ивана на Молчановск. ул. дом Молчанова, тележная мастерская. Арестовать прошу теперь же, т. к. по слухам оне собираются выезжать из Боровска. 4 июля 1919 г. Зампредкомдезертир».
Если раньше во всех войнах линия вражды проходила по линии «соотечественник — свой, иностранец — чужой», то теперь эта граница стерлась. Оказалось, что русский для русского тоже может быть врагом и не только на линии фронта, но и в тылу. Дезертиров и их укрывателей власть называла врагами и предателями трудящегося народа, изменниками Революции. Что касается стукачей, да – это часть населения, отдельные граждане особого сорта с их собственным понятием о нравственности. О таких песен не слагают.
СУДЫ, РАССТРЕЛЫ. Отловленные дезертиры шли под суд. Судам дано предписание, откладывая на потом все гражданские дела, работать по дезертирам. За что судили? - не встал на учет, не явился на сбор, не явился из отпуска, совершил побег из части, подделал документы с целью уклонения от службы… Бученков Василий из деревни Жилетово за неявку на поверочный сбор приговорён к штрафу 5000 рублей (условно). Гвоздев Степан из Курчино за 4-х месячную неявку к месту службы направлен в штрафную часть на две недели. Николаев Иван из Болдакова, на счету которого пять побегов, лишен свободы на 5 месяцев, его односельчанин Смолкин Михаил за побег на 4 месяца приговорён к штрафу 100000 рублей (условно). Французов Василий из Дарьино за побег на 18 дней наказан конфискацией часов. Королёв Андрей из села Высокое за двукратный побег приговорён к принудработам на два месяца. Карпачев Фёдор из Деревеньки за подделку документов приговорён к штрафной части на месяц плюс оплате издержек экспертизы 3000 рублей.
Меры наказания мягкие, порой условные, ещё и смягчавшиеся амнистией, «дарованной» в ознаменование годовщин власти и праздников трудящихся 1-го Мая. А иначе некого было бы призывать.
О мерах губернского уровня говорит Приказ Губкомдезертир от 6 октября 1919 года: «В некоторых уездах Калужской губернии уже есть случаи обложения контрибуцией целых волостей за дезертирство и они безусловно будут, если только дезертиры не будут идти в ряды Красной Армии, которая борется за наши общие блага…. Ещё печальнее случаи расстрела пяти дезертиров Козельского уезда и очень много будет этих расстрелов, так как сейчас в целый ряд уездов выезжает Ревтрибунал со строгим наказом от лица всех пролетариев и от красных армейцев фронтовиков, которые требуют чтобы шкурников-дезертиров уничтожать, не давая им ехать на чужой шее или помогать нашим врагам реакционерам. И ещё страшная репрессия применяется к дезертирам, их семьям и укрывателям – это конфискация скота и хозяйственного инвентаря, что может окончательно разрушить хозяйство того, кто способствует дезертирству». Да, рука тверда, а дух беспощаден! Кроме расстрела уклонистов Козельского уезда, известен расстрел пяти дезертиров в Мещовском уезде. Дезертир Иисус Христос
Начало расстрелов - август 1918 г., когда по указанию Льва Троцкого под Свияжском расстреляли 20 дезертиров, включая командира и комиссара Петроградского рабочего полка - каждого десятого, т. е. с обезличкой. В книге «Моя жизнь» Троцкий вспоминал, что на политбюро его обвинили в жестокости. На что был ответ: «Если бы не мои драконовские меры тогда под Свияжском, мы не заседали бы здесь в Политбюро». «Абсолютно верно», — отозвался, по словам Троцкого, Ленин. Только за семь месяцев 1919 года в стране было осуждено 95 тыс. злостных дезертиров, из них около 600 человек расстреляны. Такова цена победы в Гражданской войне.
По Боровскому району различными мерами наказаны: в 1920 г. 348 дезертиров, в 1921-м – 347, в 1922-м – 122 (за 1919 год данных нет). Дезертирами были не только призывники. Труд на производстве был повинностью при жестком ограничении свободы. От такого труда совершали побеги. Это вынудило Троцкого в апреле 1920 г. издать приказ «О борьбе с трудовым дезертирством….» Исполнение приказа привело к репрессиям, по масштабу, сопоставимому с репрессиями дезертиров армии.
ВМЕСТО РЕЗЮМЕ. Причины дезертирства власть не желала знать. На Съезде предкомдезертиров констатировали: «Трижды пытались собрать междуведомственное совещание из представителей разных учреждений для контакта в работе и выяснения причин дезертирства и их устранить, но созвать его так и не удалось. Причины дезертирства остались невыясненными».
Важную мысль высказал Михаил Пришвин: в ходе вызревания гражданской войны будущий враг (классово-чуждые «капиталисты и помещики») стал обретать образ иного народа, «внутренних немцев». Это – не часть русского народа, а напротив, это «внутренний немец» – враг народа. Поэтому образ гражданской войны утрачивал черты братоубийства, запрещенного традицией и христианской моралью. То, что в рациональном сознании являлось превращением внешней, международной войны в войну гражданскую, в народном сознании испытывало инверсию: гражданская война воспринималась как война с иным, враждебным народом, «внутренними французами».
Годы безумной войны воспитали поколение людей, в грош не ставящих человеческую жизнь. Чувства, которые взращивались столько лет, так просто не исчезают. И сегодня «профессиональные» патриоты в советских френчах твердят о предательстве дезертиров. Спросим: что же предавали-то - Родину? Октябрьскую революцию, которую крестьяне уезда не делали, наоборот - делали революцию антисоветскую? Советскую власть предавали? А можно ли предать то, чему не присягал, не признавая власть законной? Воевать с крестьянством, – это ли не предательство своих братьев и отцов?
Понятие «дезертир» используется обычно в контексте отрицательного уголовно-наказуемого явления, применяется ко множеству случаев – слабоволия, трусости, паникёрства, оставления позиций, перехода на сторону врага… . Дезертиров, не желавших воевать на Гражданской, за неимением точного термина, можно назвать с долей неточности пацифистами.
(Публикация основана на материалах Госархива Калужской области, фонды Р-526 и Р-819).

Публикации в других изданиях по теме дезертирства РККА:
- Овчинников В. Особый фронт РККА – «Обнинская газета», № 5 (44), 19.02.2013.
- Овчинников В. Особый фронт РККА - «Калужские Губернские Ведомости» приложение к газете «Весть», 06.02.2014. (www.vest-news.ru/article.php?id=57501)
- Овчинников В. Как создавалась Красная Армия (Боровские рекруты РККА) - «Приходский вестник», выпуск № 3 (191), февраль, 2015 г. http://borovsk-khram.ru/newspaper/paper7_191.html